Как отличить движимое имущество от недвижимости — ответ на этот вопрос бизнесу и чиновникам никак не удается найти, хотя от него зависят налоги компаний — с оборудования их платить не нужно. Спор дошел до Верховного суда, и на прошлой неделе он принял первое решение по такому делу, защитив бизнес от претензий налоговиков. В пятницу была опубликована мотивировочная часть решения. Четкого определения движимого имущества нет, налог зависит от оценок экспертов и ставит налогоплательщиков в неравное положение, указывает Верховный суд в решении по делу архангельского "Лесозавода 25". Верховный суд предостерег налоговые органы от попыток слишком широко трактовать свои полномочия, радуется собственник крупной компании: "Судебная власть услышала бизнес".

Ставку налога на недвижимость устанавливают регионы, она не может превышать 2,2%. С движимого имущества, поставленного на баланс после 2013 г., бизнес не платил налог — так власти рассчитывали стимулировать обновление оборудования. В 2017 г. чиновники решили восстановить налог в 1,1%, разрешив регионам снижать или отменять его. Бизнес требовал вернуть льготу, утверждая, что власти берут налог с модернизации, и добился своего — с 2019 г. налог был отменен. По итогам 2019 г. эта льгота сэкономит компаниям более 183 млрд руб., оценивал ранее представитель Минфина.

Но бизнес столкнулся с проблемой — налоговики называют оборудование недвижимым имуществом и ретроспективно взимают с промышленности налог на имущество, сообщала ассоциация "Русская сталь" (ее возглавляет основной акционер НЛМК Владимир Лисин). Иногда это касается до половины оборудования, жаловалась ассоциация. Что относить к недвижимому имуществу, определяет Гражданский кодекс, но определение размыто, и это приводит к спорам налоговиков и бизнеса.

С такой проблемой столкнулся и "Лесозавод 25". При проверке за 2014-2015 гг. налоговики посчитали, что права на льготу у компании не было, так как оборудование вмонтировано в фундамент, а значит, является частью цеха как "неделимого объекта" и не может быть признано движимым имуществом. Всего инспекция по крупнейшим налогоплательщикам по Архангельской области и Ненецкому автономному округу доначислила компании почти 12 млн руб. налогов и штрафа. Налоговики выиграли спор в судах трех инстанций, кроме Верховного, который отправил дело на новое рассмотрение.

Налоговики и суды ориентировались на Гражданский кодекс и технологическую связанность имущества, но законодательство такого критерия не предусматривает, пишет Верховный суд. Налоговый кодекс обязывает бизнес платить налог с основных средств, когда они поставлены на бухгалтерский баланс, указано в его определении, а в бухучете машины и оборудование выделены в один класс имущества, а здания и сооружения — в другой. Если имущество предназначено для обслуживания здания — оно считается неотделимым объектом, и относится к недвижимости. Если для производства — то оно считается оборудованием, даже если вмонтировано в фундамент, разъясняет Верховный суд. Подобные критерии весной 2018 г. призывал использовать и Минпромторг, Федеральная налоговая служба (ФНС) доводила их до инспекций.

Налоговики могут доказывать, что имущество в бухучете было искусственно отнесено к движимому, указано в определении. Но требование "должно быть основано на объективных критериях, соблюдение которых <...> оставалось бы ясным любому разумному налогоплательщику", заключает суд, несколько раз упоминая, что четких норм в Налоговом кодексе нет.

Представитель ФНС не комментирует решение суда. Представитель Минфина переадресовал вопросы "Ведомостей" в Минэкономразвития. Применение критериев бухучета с указанием "предназначение объекта" может даже усложнить практику, посольку определения "предназначения" нет, говорит представитель Минэкономразвития. А вот его коллега из Минпромторга считает, что критерия, предложенного Верховным судом, достаточно.

Поправки в Гражданский кодекс, в проекте которых Минэкономразвития предлагало критерии движимого имущества, не были одобрены во время обсуждения в правительстве, говорят два федеральных чиновника.

Вопрос должен быть решен на уровне практики налоговых органов: сейчас в ФНС идут совещания с участием бизнеса, обсуждаются критерии движимого имущества вплоть до конкретных объектов, рассказывает замруководителя службы Светлана Бондарчук. "Будем стараться выработать общие подходы, чтобы не доводить споры до суда — у ФНС нет цели предъявлять необоснованные претензии налогоплательщикам", — говорит она. Споров с бизнесом по этому вопросу немного — по состоянию на январь в судах было всего 22 дела по применению еще прошлой льготы. И их число принципиально не растет, утверждает Бондарчук.

Имущество переквалифицируют у многих налогоплательщиков, доначисляются миллиарды рублей, говорит партнер ФБК Галина Акчурина, но подавляющее большинство споров до суда не доходят и решаются на стадии досудебного аудита. Некоторые компании даже приостановили проекты, потому что не могут оценить окупаемость инвестиций, говорит управляющий партнер Taxadvisor Дмитрий Костальгин. Случается, что инспекции называют недвижимым имуществом все, что "не на колесах", рассказывает Акчурина: "Например, мы столкнулись с переквалификацией ионизатора воздуха, который включается в розетку и легко переносится". Цена вопроса для бизнеса — 1,2-2,2% от стоимости имущества, т. е. с каждого миллиарда 12-20 млн руб. в год, рассказывает собственник промышленной компании.

Бизнес и налоговые органы всегда ориентировались на бухучет, вспоминает председатель совета директоров "Лесозавода 25" Тимур Соколов. Но налоговики, по его словам, от этого критерия отошли и начали использовать более размытые формулировки Гражданского кодекса, в основе которых связь объекта с землей, не позволяющая переместить его без несоразмерного ущерба.

В большинстве случаев критериев бухгалтерского баланса будет достаточно, споров станет гораздо меньше, считает старший юрист "Щекин и партнеры" Евгения Миронова. Верховный суд дает четкий критерий только по оборудованию, а по остальным объектам (например, трубопроводы, линии электропередачи) вопросы остаются, не согласен партнер Taxology Алексей Артюх. Сегодня идет спор о понятии недвижимости, а завтра начнется спор о корректности присвоения кодов и разделения в учете одного большого объекта на несколько маленьких, скептичен менеджер промышленной компании: "Кроме того, отправив дело на новое рассмотрение, суд не поставил точку".

Все равно нужно вносить изменения в Гражданский кодекс, совершенствовать бухгалтерский учет и менять отношение налоговых органов к налогоплательщику, уверен собственник промышленного предприятия. Если власти хотят стимулировать инвестиции, то должны максимально снижать имущественные налоги, оставляя только налог на землю, считает топ-менеджер крупного промышленного предприятия. "Пока в Налоговом кодексе не появятся четкие формулировки, предполагающие налог только на здания, бизнес остается в неопределенности", — заключает Костальгин.

Анна Холявко, Филипп Стеркин, Полина Трифонова

В понедельник вечером Тверской суд Москвы арестовал на два месяца, до 12 сентября, основателя компании "Новый поток" Дмитрия Мазурова, которого подозревают в мошенничестве в особо крупном размере. Уголовное дело о хищении кредитных средств возбуждено по заявлению Антипинского НПЗ, совладельцем которого сейчас является Сбербанк, и самого банка. Мазурову, задержанному в аэропорту Шереметьево 13 июля после прилета, грозит до десяти лет лишения свободы.

Жалобу на Мазурова в МВД написал предправления Сбербанка Герман Греф. "[Начальник правового управления Антипинского НПЗ Михаил] Тарасов, который дал на меня показания, — юрист, он мне не подчинялся, не знаю даже его номера телефона. Все это смешно и похоже на фарс", — заявил в суде Мазуров.

Бизнесмена подозревают в мошенничестве на сумму $29 млн, сообщил "Интерфакс" со ссылкой на материалы уголовного дела. В 2015 году Сбербанк выдал кредит на $100 млн, $29 млн так и не получил обратно. Всего банк предоставил заводу кредиты на $2,9 млрд, личные поручительства по которым давал Мазуров, потому что "не сомневался в успешности бизнеса". Ранее источник, близкий к одной из сторон дела, говорил РБК об обвинении в растрате $600 млн.

Мазуров строил Антипинский НПЗ в Тюменской области с нуля на кредиты Сбербанка, в 2018 году банк забрал в свои руки управление заводом, а в мае 2019 года — и 80% акций предприятия.

Мазуров и Сбербанк фактически обвиняют друг друга в мошенничестве, говорят источники РБК, близкие к обеим сторонам. Сбербанк считает, что Мазуров вел двойную бухгалтерию и без ведома главного кредитора привлек под поручительство завода около $1 млрд кредитов. Бизнесмен признает, что привлек кредиты примерно на $650 млн на покупку новых активов, а также чтобы "любыми путями достроить завод", когда экономика предприятия рухнула из-за налогового маневра и резкого падения цен на нефть в 2014-2016 годах. Но в крахе НПЗ Мазуров винит основного кредитора. РБК разобрался в аргументах сторон.

Как Мазуров брал кредиты

В 2014 году Сбербанк сообщил, что выдаст Антипинскому НПЗ $1,75 млрд на десять лет. Деньги пошли на рефинансирование прежних кредитов, увеличение мощности НПЗ с 4 млн до 9 млн т в год и модернизацию. Сбербанк выдал и $250 млн для пополнения оборотных средств — короткие кредиты на покупку нефти завод регулярно погашал и тут же брал новые.

В 2015 году Сбербанк открыл еще две рублевые кредитные линии: 12 млрд руб. ($222 млн) на покупку трех месторождений в Оренбургской области с запасами более 40 млн т и 15,2 млрд руб. ($282 млн) на строительство установки синтеза высокооктановых бензинов. Ставка по кредитам составила около 19%, говорит источник, близкий к Мазурову. Это была обычная ситуация: в 2014 году на фоне обрушения цен на нефть и рубля ЦБ почти удвоил ключевую ставку — до 17%, напоминает бывший банкир.

Кредита на месторождения не хватило — Мазуров взял еще $100 млн из оборотных средств Антипинского НПЗ, говорит его знакомый. На самом заводе вместо бензиновых установок на 450 тыс. т Мазуров построил установки на 700 тыс. т и производство сжиженных углеводородных газов: для этого он взял еще 4 млрд руб. (около $75 млн) из оборота предприятия. Изменение конфигурации серьезно улучшило экономику завода, добавляет собеседник РБК.

В конце 2014 года цены на нефть рухнули почти в два раза, до $57 за баррель, а зимой 2016 года опустились к $30-35 за баррель. В 2015 году начался налоговый маневр в нефтяной отрасли, который изначально готовился при ценах около $100 за баррель. По данным Vygon Consulting, нефтепереработка работала в минус при $47 за баррель и выходила в ноль при $72,4. Антипинский НПЗ получал убытки в течение 2015 и 2016 годов, рассказывает знакомый Мазурова.

Эти убытки и отвлеченные из оборота средства бизнесмен закрыл кредитами примерно на $650 млн: $320 млн — от Промсвязьбанка, $220 млн — от ВТБ, $60-70 млн — от Московского кредитного банка и 2,9 млрд руб. (около $50 млн) — от "Абсолюта", рассказывает собеседник РБК. Кредит в "Абсолюте" обеспечен офисом "Нового потока" на Неглинной, остальные — выручкой дружественных Мазурову трейдинговых компаний, добавляет он.

Таким образом Мазуров нарушил условия кредитного соглашения со Сбербанком, который требовал согласования новых кредитов под поручительство завода. Представители банка утверждают, что таких поручительств было выдано примерно на $1 млрд, писал Forbes и подтвердил РБК источник, близкий к Антипинскому НПЗ.

В конце 2018 года, после того как Сбербанк стал управлять заводом, НПЗ потерял предоплаты от международных трейдеров. Банк вынужден был выдать кредиты еще на $400 млн. Долг Антипинского НПЗ перед Сбербанком вырос до $2,9 млрд, общий долг составил около $3,5 млрд. Выручка Антипинского НПЗ в 2018 году составила 187,3 млрд руб. (около $2,7 млрд по курсу на конец 2018 года), прибыль от продаж — 606 млн руб. ($8,8 млн), а долговая нагрузка превысила 20 EBITDA, писали "Ведомости" со ссылкой на отчетность компании.

Мог ли Мазуров вернуть деньги

В сентябре 2018 года Мазуров сдал последнюю бензиновую установку на Антипинском НПЗ, глубина переработки завода мощностью 9 млн т в год составила 98%. К этому моменту было ясно, что экономика завода далека от первоначальной модели 2013 года. Сбербанк рассчитывал на EBITDA $700 млн в год, но после завершения модернизации в 2018 году она составила около $360 млн, говорит знакомый Мазурова. Еще $400 млн в год должны были дать три месторождения в Оренбургской области, лицензии на которые завод купил в 2015 году. Но на их запуск требовалось еще $100 млн. Начать добычу группа планировала в конце 2019 года, но не успела, рассказывает один из собеседников РБК.

Мазурову нужно было быстрее запускать месторождения, в России добыча намного выгоднее переработки, но он не слушал и торопился достроить завод, говорит бывший сотрудник "Нового потока". Оренбургские месторождения — "клондайк", их реальные запасы составляют около 100 млн т, объясняет знакомый Мазурова. Бизнесмен пытался привлечь партнера, интерес проявили "Газпром нефть", "Башнефть" (до перехода под контроль "Роснефти"), "Роснефть", "Татнефть" и "Нефтиса" Михаила Гуцериева, рассказывали собеседники РБК. Но, с одной стороны, Мазуров задрал цену до $500 млн (в два раза выше цены покупки лицензий), с другой — почти все хотели получить контроль, уточняет один из источников. В итоге сделка не состоялась.

Мазуров договорился со Сбербанком, что достроит завод и только затем стороны обсудят, как действовать дальше, утверждает собеседник РБК. Месторождения и модернизированный Антипинский НПЗ гарантированно давали бы EBITDA $600 млн в год: можно было объединить три кредитные линии, растянув срок на 15 лет и снизив ставку до LIBOR +5%, тогда завод смог бы расплатиться, считает знакомый Мазурова. Представитель Сбербанка не ответил на вопрос РБК, обращался ли бизнесмен с таким предложением.

Как Антипинский завод стал банкротом

Летом 2018 года на большом совещании, посвященном нефтепереработке, предправления Сбербанка Герман Греф обвинил Минфин в том, что с 2013 года налоговый маневр обрушил маржу переработки, рассказали РБК два федеральных чиновника. В ответ представитель Минфина спросил, зачем банк ввязывался в этот бизнес, если уже в 2013 году было понятно: налоговые условия для заводов будут серьезно меняться, продолжает собеседник РБК.

Представитель Минфина указал на совещании, что налоговый маневр только улучшил положение заводов, производящих светлые нефтепродукты.

Представитель ведомства отказался от комментариев, Сбербанк пока не ответил на запрос.

В октябре 2018 года, через месяц после завершения модернизации завода, Сбербанк не стал обсуждать с Мазуровым реструктуризацию кредитов, обвинил в нарушении кредитного договора и отказался открывать новые короткие линии на покупку нефти, продолжает знакомый бизнесмена. Завод оказался на грани остановки. В обмен на продолжение финансирования Мазуров отдал Сбербанку управление Антипинским НПЗ: в ноябре завод возглавил Максим Андриасов, а "Новый поток" был отстранен от операционной деятельности.

Сбербанк предоставлял оборотное финансирование Антипинскому НПЗ вплоть до января 2019 года, сказал РБК представитель банка, отказавшись комментировать суть переговоров с Мазуровым.

В конце 2018 года Сбербанк рассорился с международными трейдерами, которые перечисляли Антипинскому НПЗ предоплаты и обеспечивали половину оборотных средств, рассказали РБК три человека, близких к участникам встречи менеджеров Сбербанка с трейдерами в декабре 2018 года. Сбербанк выставил трейдерам новые жесткие условия и не смог обещать стабильную работу НПЗ, пояснили они. "Если другие кредиторы обратятся с заявлением о банкротстве, нам тоже придется", — пересказывает один из них высказанную на встрече позицию Сбербанка (представитель банка это не комментирует).

Большинство трейдеров перестали работать с заводом, наладить отношения с ними новому менеджменту не удалось и весной 2019 года. Сбербанк выдал транш на запуск завода, но в апреле Андриасов вновь объявил о дефиците средств и намерении обратиться в суд с заявлением о банкротстве. Один из немногих оставшихся трейдеров — VTB Commodities Trading — тут же добился ареста активов завода на €225 млн в Лондонском суде. ВТБ обвинил новое руководство в создании тяжелой финансовой ситуации на предприятии и двойных продажах нефтепродуктов: оплаченную партию трейдер банка так и не получил. Антипинский НПЗ парировал: это "дочка" ВТБ нарушила договоренности и прекратила предоставлять авансы на закупку нефтепродуктов.

Через полгода после перехода завода под управление Сбербанка, в мае 2019 года, Андриасов подал заявление о банкротстве НПЗ. Тогда же Сбербанк получил в собственность 80% предприятия, которые были заложены по кредиту.

Почему Мазурову не помогли партнеры

В 2008 году у Мазурова, который только начинал нефтяной бизнес, появились влиятельные партнеры: давний знакомый мэра Москвы Собянина Владимир Калашников и однокурсник президента Владимира Путина Николай Егоров. Калашников получил опцион на 25% в Антипинском НПЗ, который затем увеличился до 40%, Егоров — 20%. Последнего пригласили как "уважаемого человека", писал РБК. Знакомый Мазурова утверждает, что партнеры пришли к тому сами, "просидели много лет понятийно, а потом их оформили официально". Егоров рассказывал РБК, что вложил в завод собственные средства. Эти деньги ему вернуть не удалось, сообщил РБК знакомый с ситуацией федеральный чиновник. "Я был не согласен с политикой менеджмента и мажоритарного акционера", — рассказывал Егоров Forbes. На вопросы РБК он пока не ответил.

Когда нефтепереработка перестала быть прибыльной, партнеры Мазурова разочаровались в совместном бизнесе. В 2017 году Егоров захотел выйти из капитала: завод строился почти десять лет, но не приносил прибыли, поэтому он "устал ждать и попросил его рассчитать", рассказывает знакомый Мазурова. Калашников решил последовать примеру товарища, добавляет собеседник. "Партнеров рассорили", — утверждает знакомый Мазурова, но деталей не говорит.

В 2018 году на смену Калашникову и Егорову нашелся новый инвестор — бывший владелец газовой компании "Итера" Игорь Макаров, который должен был получить 50% завода в обмен на $200 млн. Но деньги он так и не вложил, летом 2018 года по 40% оказалось у Мазурова и Калашникова, а 20% остались у Егорова.

В мае 2019 года, после объявления о планах обанкротить завод, Калашников попытался вмешаться в ситуацию. Петербургская компания "Сибнефтегазпереработка", среди учредителей которой значится партнер Калашникова по бизнесу Алексей Щуровский, направила письмо главе Сбербанка Герману Грефу с предложением выкупить Антипинский НПЗ и месторождения, а также погасить все кредиты перед банком в течение трех лет. Спасти завод Калашникову не удалось. "Где-то работают связи, а где-то — уже только деньги", — замечает знакомый Мазурова.

Мазуров и Калашников восстановили отношения до нейтральных, говорит собеседник РБК. Связаться с Калашниковым РБК не удалось.

Алина Фадеев