Страны ЕС предоставили письменные комментарии к третьей ревизии поправок в Газовую директиву (2009/73/EC). Наиболее существенные претензии высказали Нидерланды и Германия ("Ведомости" ознакомились с документами, их подлинность подтвердили европейский чиновник и человек, близкий к европейской энергетической компании). Германия не возражает против регулирования инфраструктуры, соединяющей ЕС с третьими странами, но не готова принять нынешнюю версию законопроекта. "Мы отклоняем предложенные Еврокомиссией поправки, изложенные в третьей ревизии, которые, если осмыслить до логического конца, направлены на регулирование только одного инфраструктурного проекта, а для других предусматривают варианты исключений", — говорится в германском документе.

С января 2019 г. пост председателя Совета Евросоюза перешел от Австрии к Румынии. Министр энергетики Румынии Антон Антон сообщил, что одним из приоритетов на время председательства Румынии в ЕС станет принятие поправок в Газовую директиву.

9 января совет представил рабочей группе (Energy Working Party, EWP) ту самую третью ревизию проекта поправок в Газовую директиву.

Срочная правка

Обсуждение поправок в один из основных документов энергетического законодательства Европы началось по инициативе Еврокомиссии — она представила законопроект 8 ноября 2017 г. Официально подобная связь никогда не подтверждалась, но документ появился после того, как провалились попытки Еврокомиссии получить мандат на переговоры с Россией о специальном режиме регулирования "Северного потока — 2". Юридических оснований для таких переговоров нет, постановила юридическая служба самого Совета Евросоюза.

Изменения в Газовую директиву должны распространить ключевые принципы регулирования европейского рынка газа на морские газопроводы, считает Еврокомиссия: разделить функции транзитера и поставщика, допустить к поставкам по трубе третьи стороны — в общем, развивать конкуренцию. Но даже первый проект поправок содержал список признаков, которые позволяли делать исключения для проектов; таких признаков не было только у одного — "Северного потока — 2". Этот газопровод из России до побережья Германии при финансовой поддержке европейских партнеров строит "Газпром", проектная пропускная способность — 55 млрд куб. м в год, стоимость морской части — около 9,5 млрд евро, ввести его в эксплуатацию предполагается в конце 2019 г.

Сразу после публикации первой версии поправок председатель Евросовета Дональд Туск призвал страны ЕС как можно скорее внести изменения в энергетическое законодательство: время, сказал он, имеет существенное значение.

Но несколько стран — членов ЕС попросили провести процедуру в установленном порядке. Более того, они настаивали на подготовке всестороннего анализа последствий имплементации поправок.

Но законопроект оказался уязвимым юридически. Применение Газовой директивы будет прямо противоречить ст. 56 и 58 Конвенции ООН по морскому праву, написали юристы Совета ЕС весной 2018 г. Евросоюз не обладает юрисдикцией для распространения требований энергетического законодательства на трубопроводы, пересекающие исключительную экономическую зону государств — членов ЕС, решили юристы.

Председательствовала в Совете на тот момент Болгария, она не стала форсировать обсуждение Газовой директивы. Летом 2018 г., накануне первых трехсторонних встреч, посвященных транзиту российского газа через украинскую газотранспортную систему, а договор об этом кончается в 2019 г., комитет постоянных представителей ЕС решил отложить обсуждение поправок, чтобы не влиять на переговоры.

В сентябре 2018 г. Еврокомиссия предоставила европейским законодателям новые разъяснения и рекомендовала приступить к принятию поправок. Но процесс был фактически заблокирован решением Австрии — она тогда председательствовала в совете. Дискуссию нельзя считать окончательной, писал австрийский канцлер Себастьян Курц, участникам EWP необходимо подготовить дополнительные заключения ко второй ревизии законопроекта.

Ничейная территория

В третьей редакции действие Газовой директивы ограничено не исключительной экономической зоной, а "территорией Европейского союза". Но Германия не считает новую формулировку решением проблемы: термин не определен европейским законодательством, у ЕС нет своей государственной территории, ЕС — не прибрежное государство в значении Конвенции ООН по морскому праву. Поэтому следует говорить о территории и территориальном море принимающей газопровод страны ЕС, пишет Германия в заключении. Если юристы совета согласятся, это будет означать возврат к конфликту юрисдикций с международным законодательством.

Еще одно значимое изменение — в третью ревизию поправок внесен параграф, наделяющий Еврокомиссию правом контролировать межгосударственные соглашения о транспортировке газа, формулировать основные требования к переговорам и даже блокировать их.

Нидерланды и Финляндия называют перераспределение полномочий при обсуждении межправительственных соглашений от стран ЕС к Еврокомиссии проблемой. Германия пишет, что отвергает такое изменение компетенций.

Нидерланды считают, что из-под действия обновленной Газовой директивы нужно вывести не только построенные газопроводы, но и газопроводы в стадии строительства.

Германии важно отстоять "Северный поток — 2", считает директор отдела корпораций Fitch Дмитрий Маринченко: "И для доступа к дешевому российскому газу, и для геополитического престижа — демонстрации независимости от США. Берлин, вероятно, будет до последнего сопротивляться принятию поправок, которые могут поставить "Северный поток — 2" под угрозу".

Но куда интереснее ему позиция Нидерландов. "У страны непростые отношения с Россией, она крупнейший производитель газа в ЕС — но она фактически оказывается в одном лагере со сторонниками проекта, — удивляется Маринченко. — Возможно, голландцы понимают, что их добыча будет снижаться и Европе в целом нужно будет больше гибкости в закупках газа".

Артур Топорков

К концу января на Украине вдруг обнаружилось, что в стране стремительно тают запасы энергоносителей — угля и газа. Расход идет с ощутимым опережением прошлогодней динамики. Виновата в первую очередь погода: декабрь и январь выдались на Украине довольно холодными — за последние годы тут уже успели привыкнуть к Новому году в осенних пальто. Однако холода ставят перед властями и перед населением вопрос, на который пока нет ответа: как дотянуть до конца сезона на запасах, рассчитанных на теплую зиму. Кроме того, в стране задумались о том, что завершение контракта о транзите российского газа через украинскую территорию приведет к краху экономики страны. В нюансах очередного украинского энергетического кризиса разбирались "Известия".

Лето красное пропела...

Газотранспортную систему (ГТС) Украины по настоящему уникальной делает не столько трубопровод, сколько наличие подземных хранилищ газа объемом порядка 31 млрд кубометров. Сравнительно недавно большая часть этих объемов действительно использовалась. Скажем, в отопительный сезон 2012/2013 годов Украина вступала с запасами на уровне 21 млрд кубометров. Такие объемы были необходимы не только для собственных нужд. Они также гарантировали, что в случае холодной зимы Украина сможет в любой момент нарастить поставки в ЕС за счет этих запасов. К тому же крупным потребителем газа на тот момент в стране была химическая промышленность.

Спустя пять лет многое из этого кажется фантастикой. Украина вот уже несколько лет после государственного переворота с большим скрипом запасает к зиме не больше 15-17 млрд кубометров газа. Если учесть остатки из накопленного в 2018 году газа, получается и вовсе мизер. Согласно официальной статистике, в общей сложности за 11 месяцев прошлого года Украина купила всего 10,14 млрд кубометров (еще порядка 20 млрд Украина добывает самостоятельно). Несколько лет новые киевские власти выручала аномально теплая погода в самое холодное время года, но эксперты неоднократно предупреждали о том, что постоянные надежды на теплую зиму могут однажды сыграть злую шутку. Высказывали свои сомнения относительно объемов накопления и европейские чиновники разных уровней, но поддержать Украину рублем для увеличения количества газа в хранилищах ЕС не спешил.

Весной 2017 года президент Порошенко поддержал транспортную блокаду самопровозглашенных республик Донбасса, и Украина перестала покупать у них уголь марки "А" (антрацит). Он необходим не только тепловым станциям, но и городским ТЭЦ. Часть блоков у них газовые, часть — угольные. То есть, если вдруг не хватает газа, можно недостаток мощности компенсировать углем. Но с потерей близкого и надежного источника многое изменилось, в частности замещать газ углем гораздо стало труднее.

Первый звоночек прозвенел уже в начале марта 2018 года. Многие должны помнить нашумевшую акцию "Прикрути". Суть тогдашнего коллапса проста. ГТС Украины спроектирована так, что ее хранилища могут выдавать в систему немногим более 1% имеющихся запасов газа в сутки. Это технологический максимум, обойти который невозможно в принципе. То есть чем больше закачать в хранилища, тем больше можно отдавать в период пиковых холодов. Но был уже конец отопительного сезона, запасов осталось маловато. К тому же Украина почему-то надеялась на возобновление прямых поставок из России (и прекратила закупки по виртуальному реверсу). И когда грянули внезапные заморозки, оказалось, что Украина потребляет 160-180 млн кубометров газа в сутки, при этом ГТС могла выдавать что-то около 100 млн.

Дальше началось то самое "Прикрути" (призыв к населению критически ограничить потребление), лихорадочные закупки газа на спотовых рынках втридорога. Но выводов никто не сделал, и к следующему сезону Украина вновь запасла всего 17 млрд кубометров газа — то есть подготовилась к теплой зиме. Тут надо учесть один крайне важный момент — в хранилищах всегда должно оставаться определенное и отнюдь не малое количество газа (4-6 млрд кубометров, точный объем зависит от температурной ситуации и ряда других сугубо технологических параметров). Это так называемые мертвые остатки, поднять их в обычном режиме нельзя. То есть оставшиеся запасы тоже нужно считать не с нуля, а за вычетом этих 4-6 млрд кубометров. Кроме того, дело не только в запасах. И до государственного переворота 2014 года, и после него Украина для отопления берет газ из экспортной трубы. Просто прежде она его покупала напрямую, а теперь — через схему виртуального реверса.

Придется ли снова "прикрутить"?

Предварительные условия для повторной акции "Прикрути" уже вполне складываются. По состоянию на 21 января в хранилищах оставалось 12 млрд кубометров. Для сравнения: в самом конце января 2018 года в хранилищах было еще 12,85 млрд кубометров. Учитывая, что за неделю у Украины уходит 500-600 млн кубометров, расход топлива идет с хорошим опережением графика прошлого года, который закончился масштабным энергетическим кризисом. Правительству и профильному министерству об этом наверняка известно. Однако там хранят молчание.

В конце прошлого года чиновники и лояльные власти эксперты излучали оптимизм, обращая внимание публики на то, что запасы газа по состоянию на конец декабря 2018 года (21 декабря в ПХГ Украины было 14,7 млрд кубометров. — Прим. "Известий") больше, чем в 2014-2016 годах. Более того, в 2014 году 20 декабря в ПХГ было собрано всего 12,1 млрд кубометров голубого топлива. Действительно, так и было. Только вот в сезон-2014/2015 Украина еще могла покупать газ напрямую у "Газпрома". Отказалась от этой опции страна в конце 2015 года, а до того момента могла подстраховаться в любой момент при наличии средств.

Член наблюдательного совета украинского Института энергетических стратегий Юрий Корольчук в свою очередь отмечает: чтобы голова не болела о возможных форс-мажорах, резких похолоданиях, колебаниях на европейском рынке газа, Украине нужно было иметь 24 млрд кубометров в ПХГ на начало сезона. Только вот потом сбывать такие объемы было бы некому, украинская химическая промышленность простаивает. А разово вложиться в такую "подушку" "Нафтогазу" не позволяет финансовое положение.

В долгах как в шелках

Но "холодомор" может прийти на Украину не только из-за аномальных морозов и игр правительства с накоплением запасов. Еще в конце прошлого года в "Нафтогазе" подчеркивали, что компании может не хватит средств на закупку газа в январе--марте. Всё дело в долгах потребителей — к концу года они достигли 57,5 млрд гривен (более $2 млрд).

— Мы войдем в 2019 год с минимальными остатками денежных средств. <...> В целом мы видим, что в 2019-м нас ожидает дефицит ликвидности объемом 35,2 млрд гривен, — отмечал глава компании Андрей Коболев.

Есть и более сложные для понимания вопросы, которые тем не менее сильно влияют на текущую ситуацию в энергетике. Большая часть потребителей тепла на Украине до сих пор не ведет учет своих расходов. Дело в том, что на Украине нет не только квартирных, но и домовых приборов учета тепла — их начали устанавливать всего лет 10-12 назад, в основном в новостройках. Остальному жилому фонду до сих пор считают по нормам потребления.

Вокруг этих норм идет непрерывная постоянная война в судах. Ее отголоски донеслись до украинцев буквально на днях — в виде квитанций за отопление: в сравнении с декабрьскими они выросли в 2-3 раза. Скажем, отопление однокомнатной квартиры площадью 39 кв. м в новостройке Киева оценили в 2900 гривен (7300 рублей). Аналогичную сумму по счетчику платят собственники жилья площадью в 94 кв. м.

— Если говорить о платежках за газ, то там произошла привычная ситуация с "игрой в поддавки" между облгазами и министерством энергетики. Решением суда было отменено уменьшение норм, и автоматически в силу вступили старые нормы, — комментирует этот "новогодний подарок" Коболев.

Основное следствие такого подхода — вал отказа от платежей. Еще в декабре прошлого года эксперты обратили внимание на резкое падение оплаты квитанций за ЖКУ украинцами. К примеру, процент оплаты квитанций за ноябрь — всего 46,6%.

— Это катастрофически мало. Даже при уровне оплат в 70% среднестатистическое коммунальное предприятие не может закупать ресурсы и платить зарплаты. Нужно, чтобы платили хотя бы 95% потребителей, — утверждает руководитель "Житомирводоканала" Андрей Новиков в комментарии для издания "Страна.ua". Вряд ли газовое хозяйство в этом плане чем-то кардинально отличается от водоканала.

Напомним также, что стоимость газа для отопления с января выросла на 22% (знаменитая "победа" правительства в 1,5-летнем споре с МВФ). Этот эффект проявится уже в феврале. И до каких пределов упадут выплаты к весне — остается только гадать. А это значит, что уже к марту у тепловиков может банально не остаться денег для расчетов с "Нафтогазом", который в нынешнем сезоне перестал церемониться с должниками. А значит, то, что случилось в Кривом Роге (где возмущенные жители вышли на улицы), может повториться в масштабах всей страны.

У самого Коболева и его команды тем более нет никакого резона отпускать украинцам газ в долг. В марте у него заканчивается контракт, нужно будет максимально вылизать документацию перед итоговым отчетом в наблюдательном совете. К тому же "Нафтогазу" сейчас немного недосуг заниматься разборками внутри страны. В ЕС идут трехсторонние переговоры по новому транзитному контракту Украины с Россией (нынешний заканчивается в 2019 году).

Как ни странно, но надеяться украинцам остается разве что на Порошенко. Если половине областей в марте отключат подачу газа для отопления — его возможному второму президентскому сроку не поможет даже чудо. С другой стороны, в украинских реалиях вполне возможна и банальная "подстава" для действующего президента — газ населению отключат в рамках предвыборной политической игры.

Не секрет, что глава "Нафтогаза" получил свой истекающий сейчас контракт еще в период премьерства Арсения Яценюка и считается его креатурой. Сам Яценюк всё активнее выходит на переговоры с Юлией Тимошенко. Возможно, решать запутанную ситуацию придется заокеанским партнерам страны.

Николай Подгорный

Газпром может отплатить Польше за создание проблем "Северному потоку — 2" той же монетой. Варшаве скоро потребуется согласовать с Газпромом строительство ее собственного газопровода Baltic Pipe, который призван заменить российский газ норвежским. Стоит ли Газпрому уподобляться своему самому ярому критику в ЕС и мешать строительству польской трубы?

В водах Балтики польский газопровод Baltic Pipe пересечется с российским газопроводом "Северный поток — 2". И это поставит Варшаву в зависимую позицию от Газпрома.

Baltic Pipe — это газопровод протяженностью 900 км из Норвегии через Данию и другие страны в Польшу. Труба мощностью 10 млрд кубов в год потребует инвестиций в 1,7 млрд евро. Затраты поделят между собой Польша и Дания. Первые поставки газа предполагается начать в октябре 2022 года.

"Пересечение с Nord Stream 2 очень важно, — сказал The Financial Times аналитик по энергетике варшавского консультанта Polityka Insight Роберт Томашевский. — Gaz-System (польский оператор) надо будет заключить соглашение с Газпромом по этому вопросу. Это технический вопрос, но я могу представить себе ситуацию, в которой Газпром мог бы отсрочить его или сделать весь этот процесс более длительным".

Согласно российским правилам и СНиП РФ, узлы пересечения являются важными участками газопровода, к которым предъявляются особые технические требования. При выборе трассы морского трубопровода должно учитываться в том числе наличие ранее построенных трубопроводов и коммуникаций. Например, при взаимном пересечении расстояние между трубами должно быть не менее 3,5 метров, а пересечение — выполняться под углом не менее 60 градусов. Это нужно для обеспечения ремонтных работ при эксплуатации труб. Поэтому полякам точно придется "столкнуться" с Газпромом на дне моря.

Против "Северного потока — 2" выступало много политиков из разных стран, начиная с Украины и заканчивая США. Однако только Польша сумела перейти от слов к делу и нанести реальный удар по проекту Газпрома с его пятью европейскими партнерами — компаниями Engie, Uniper, OMV, Shell, Wintershall. В 2016 году польский антимонопольный регулятор отказал в создании совместного предприятия Газпрому и его европейским партнерам, необходимом для финансирования строительства "Северного потока — 2". Заявки на одобрение был отправлены двум регуляторам — немецкому и польскому. Немецкое ведомство в срок дало добро на СП, а поляки затянули решение и в конце концов выступили с отказом. Причем аргумент поражал своей надуманностью, мол, реализация проекта "Северный поток — 2" может привести к ограничению конкуренции на польском рынке за счет укрепления позиций Газпрома. Хотя "Северный поток — 2" никакого отношения к Польше не имеет.

"В этом плане можно будет передать пламенный "привет" Польше. Ведь ни создание СП, ни сам газопровод на конкуренцию в самой Польше никак не влияли, тем не менее поляки заблокировали создание СП. Они попытались усложнить и сделать невыгодным участие европейских компаний в проекте "Северный поток — 2". Все прекрасно понимают, что сделали они это намеренно в борьбе против Газпрома, чтобы вставить палки в колеса проекта", — говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности,  преподаватель Финансового университета Игорь Юшков.

В итоге Газпром и европейские партнеры, конечно, нашли выход, финансирование проекта остановить не удалось, и к концу 2019 года будет закончена морская часть трубы. Однако неприятный осадок, конечно, остался.

И это может аукнуться Варшаве. "Газпром тоже может сказать, что польский газопровод ухудшит ситуацию на европейском рынке газа, создаст невыгодную конкуренцию. Можно много что придумать", — говорит Юшков. В конце концов, Газпром может просто затягивать выдачу необходимой бумажки, тем самым заставляя поляков нервничать, тормозить строительство Baltic Pipe и нести убытки от простоя.

Однако куда более продуктивным может оказаться не уподобление польским политикам, а наоборот — безэмоциональное согласование технических моментов польской трубы, пересекающей российский газопровод.

"Самим использовать такие нечестные и нерыночные методы борьбы, наверное, не стоит в плане доказывания европейцам своей позиции. Тем более что немцы отстояли "Северный поток — 2", и вряд ли санкции будут введены. Поэтому целесообразней будет убрать наши эмоции и согласовать полякам прокладку газопровода, если он действительно отвечает всем требованиям безопасности и другим формальным вещам, если не отвечает —  то потребовать довести до необходимых требований", — считает эксперт ФНЭБ.

Многие страны, в акватории которых проходит "Северный поток — 2", тоже говорили, что газопровод им не нравится, но не одобрить заявку Газпрома, которая соответствует всем необходимым требованиям, не могут.

Стратегически дать добро будет намного выгодней для Газпрома, так как он сумеет наглядно всем показать, что совершенно не против рыночной конкуренции. Тем более что на самом деле серьезных проблем в Европе эта польская труба Газпрому вряд ли сможет создать.

"Baltic Pipe столкнется с производственными, ресурсными проблемами, как, например, азербайджанская труба. Азербайджану не хватает собственного газа для выполнения контрактных обязательств, поэтому он закупает его у России", — считает Игорь Юшков.

В прошлом году в Баку официально открыли "Южный газовый коридор", по которому в Турцию и Европу пошел азербайджанский газ. И этот новый игрок мог бы действительно составить конкуренцию российскому газу (в отличие, например, от дорогого американского СПГ). Однако пока эту трубу строили, у Азербайджана возникли проблемы при разработке второй фазы месторождения Шах-Дениз, а это ресурсная база для "Южного газового коридора". Разработка была остановлена, так как проект оказался довольно затратным. Параллельно у Азербайджана возникли проблемы с добычей на других участках. Своего газа стало не хватать одновременно и на внутреннее потребление, и на экспорт. Контракт с Турцией и европейскими потребителями жесткий — поставить 16 млрд кубов он обязан вне зависимости от собственных проблем. Поэтому уже в ноябре 2017 года Азербайджан возобновил закупку российского газа, которая была прекращена в 2006 году в связи с запуском Шах-Дениз. Конкурирующий с Газпромом проект оказался в итоге на руку России, так как позволил увеличить закупку российского газа. И чей теперь газ идет по "Южному газовому коридору" — азербайджанский или российский?

Такого же сценария можно ожидать для Baltic Pipe. Найдется ли у Норвегии дополнительно 10 млрд кубометров газа для Польши (а именно столько планируется качать по этой трубе)?

"Норвегия добывает максимальные объемы газа, увеличить которые им довольно сложно. Надо уходить все севернее и севернее — в Норвежское и Баренцево моря, потому что месторождения в традиционных районах Северного моря истощаются. Непонятно, откуда у Норвегии найдутся дополнительные 10 млрд кубов, чтобы загрузить трубу. Ресурсной базы у норвежцев может не хватить. Поляки могут столкнуться с тем, что труба есть, а заполнять ее нечем. В Европе много труб, которые не задействованы вообще или на полную мощность", — говорит эксперт Фонда национальной энергетической безопасности.

Кроме того, возникают дополнительные потребности в поставках газа в Северо-Западную Европу, а не в Польшу. Падение объемов собственной добычи газа в Европе связано, прежде всего, с быстрым сокращением добычи на месторождении Гронинген в Северном море, принадлежащем Нидерландам. В 2018 году Голландия уже перестала быть нетто-экспортером и стала импортером. Полностью закрыть Гронинген власти хотят к 2030 году, однако местные власти и общественность требуют немедленного прекращения добычи на нем из-за боязни того, что продолжение добычи может спровоцировать землетрясения в регионе.

"Дания в 2019 году из нетто-экспортера тоже превратится в импортера газа. То есть странам, лежащим на пути Baltic Pipe, потребуется дополнительный объем газа, поэтому вполне возможно, что до Польши ничего не дойдет — ей просто не хватит норвежского газа", — не исключает эксперт.

Поэтому Газпрому нет никакой надобности препятствовать польскому проекту.

"Газпрому не стоит вести себя как деспот. Лучше показать, что мы за честную конкуренцию, в которой мы можем выигрывать как экономический, а не политический игрок. Это более выигрышная позиция для Газпрома", — добавляет Юшков.
Польские политики пытаются давить на Газпром, уверяя, что Польша намерена обрести независимость от российских поставок, заменив российский газ за счет импорта норвежского или американского газа.

Однако такие заявления — лишь элемент торга. "Я думаю, что это попытка усилить переговорную позицию перед перезаключением договоров с Газпромом, которые заканчиваются в 2022 году. И насколько я знаю, им не столько не нравятся условия на поставку газа, сколько они хотели бы, чтобы Газпром платил больше за транзит своего газа по газопроводу "Ямал — Европа", — считает собеседник.

Раньше Варшава тоже громко кричала, что благодаря строительству СПГ-терминала она откажется от российского газа и накормит этим СПГ всех своих соседей. Но время доказало, что это был блеф. Сжиженный природный газ полякам приходится закупать по более высокой цене, чем газпромовский. Польский бизнес делать этого не хотел, в итоге власти пришлось обязать его закупать СПГ.

При этом статистика показывает, что Польша как покупала российский газ, так и продолжает это делать. У России поляки купили в 2018 году 9,04 млрд кубов, что лишь немногим меньше, чем в 2017 году, когда они импортировали 9,66 млрд кубов. Объемы закупки СПГ поляки нарастили существенней — с 1,72 млрд кубов в 2017-м до 2,71 млрд кубов в 2018 году. Но, как видно, доля СПГ выросла не за счет сокращения закупок у России, а на фоне роста спроса на газ в самой Польше (которая, как известно, еще и перепродает его с наценкой Украине).

Ольга Самофалова