Правление Федеральной службы по тарифам (ФСТ) 26 ноября не стало утверждать тариф на прокачку нефти по отводу от ВСТО на Китай на следующий год, рассказал представитель ведомства. Предполагалось, что он вырастет на 108 руб. до 2189 руб. за 1 т. За счет этого будет профинансировано расширение отвода с текущих 15 млн т до 30 млн т. По словам источника в ФСТ, "Роснефть" попросила не суммировать надбавку с действующим тарифом, а учитывать отдельно. Тариф включен в формулу цены на нефть, которую "Роснефть" экспортирует в Китай, поэтому увеличение тарифа потребует согласования с китайской стороной, говорит он.

Китайцы — сложные партнеры, "Роснефть" знает это на собственном опыте, отметил содиректор "Инвесткафе" Григорий Бирг. Сразу же с начала поставок нефти по отводу Сковородино — Мохэ в январе 2011 г. (договор от 2009 г. об экспорте 15 млн т нефти в год в обмен на кредит в $25 млрд) Китай стал недоплачивать за сырье, так как счел цену завышенной. Он предложил ее снизить на специальный транспортный коэффициент. Скидка, по расчетам КНР, должна была составить $13 с каждого барреля. Сошлись на $1,5.

Формула цены на нефть для Китая не раскрывается. Сейчас транспортное плечо в цене равно нулю: считается как разница между тарифами на транспорт нефти до Козьмино и по отводу на Китай (тариф по обоим маршрутам — 2081 руб. за 1 т), объясняет источник в ФСТ. То есть отклонение одного из них ведет к изменению условий соглашения. Недавно "Роснефть" договорилась о дополнительных поставках нефти (360 млн т в течение 25 лет) на условиях предоплаты и ей сейчас не нужны лишние споры с китайскими партнерами, добавляет Бирг.

ФСТ в целом не против предложения, но думает, как юридически верно это оформить, говорит источник в ведомстве. Представитель "Роснефти" от комментариев отказался. Близкий к компании источник говорит, что у "Роснефти" и "Транснефти" есть юридически обязывающие договоренности о тарифе на расширение трубы по маршруту Сковородино — Мохэ в размере 108 руб. за 1 т. "Мы ожидаем, что на следующей неделе тариф будет утвержден", — сказал он. Представитель "Транснефти" говорит, что компании все равно, как получать средства на расширение трубы.

Галина Старинская

Налоговая система в России неконкурентоспособна, заявил глава думского комитета по бюджету и налогам единорос Андрей Макаров. По его словам, необходима выработка нового экономического курса. Критикуют налоговую политику и иностранцы. В России налоговый режим оказался одним из самых сложных среди 29 европейских стран,  заявили по результатам опросов бизнесменов представители компании  "Делойт". Примечательно, что эти оценки звучат на фоне очевидного улучшения в стране налогового администрирования. Возможно поэтому эксперты не согласны назвать налоговый режим в России самым сложным и неудобным.

Наибольшее беспокойство у глав налоговых функций вызывают частые изменения и усложнение налогового законодательства, противоречия в его толковании и риски причинения ущерба корпоративной репутации. Как отметил партнер компании "Делойт" в СНГ Сергей Воропаев, опрос показал, что бизнес и потенциальный инвестор не заинтересованы в налоговой экономии. "Фактически они готовы работать в любых условиях, устанавливаемых государством, если только они понятны и предсказуемы. А именно понятность и предсказуемость в последние годы значительно пострадали везде. Россия здесь не исключение, — считает он. — Надо возвращаться к успешному опыту 2006-2008 годов и договариваться о понятных правилах игры с законодателем и правоприменителем. Только тогда ситуация с притоком капитала изменится".

Между тем стоит отметить, что Россия поднялась еще на восемь пунктов в налоговом рейтинге Paying Taxes. Если в 2011 году РФ занимала 105-е место среди 189 стран, то в 2013-м заняла 56-е место. Напомним, что отчет Paying Taxes — это часть рейтинга Всемирного банка Doing Business, который служит для сравнительной оценки преимуществ и недостатков налоговых систем различных государств. Он готовится совместно Всемирным банком, консалтинговой компанией PWC и Международной финансовой корпорацией (IFC). Рейтинг складывается из трех показателей: количество налоговых платежей, время, затрачиваемое на уплату налогов, и общий объем налоговых обязательств (расходы на уплату всех прямых налогов компании). Для расчета используется модельная компания, относящаяся к малому или среднему бизнесу.

Впрочем, глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров в эфире радиостанции "Эхо Москвы" заявил, что "налоговая система перестала быть конкурентоспособной". По его словам, необходима "выработка нового экономического курса".

С этим мнением готовы поспорить эксперты, опрошенные "НГ". "Основные претензии к налоговому режиму с точки зрения бизнеса лежат в плоскости ужесточения отчетности и большего вмешательства государства в дела компаний, — считает управляющий директор компании UFXMarkets Деннис де Йонг. — Связано это с тем, что она напрямую влияет не только на бюджет, но и на настроение в обществе".

Партнер адвокатского бюро DS Law Михаил Александров в целом положительно относится к выводам западных экспертов. "Понимание проблемы — это уже первый шаг к ее решению. В России действительно весьма непростая налоговая система, свой, отличающийся от международных стандартов бухгалтерский учет, — отмечает он. — Кроме того, у нас есть то, чего, кажется, нет ни в одной стране мира. А именно — два учета. Налоговый и бухгалтерский. То есть прибыль в бухгалтерском балансе вполне может отличаться от налогооблагаемой прибыли из-за разности методик".

Впрочем, по его словам, вряд ли России необходима новая налоговая реформа.

"В целом налоговая система является достаточно сбалансированной. Если уж говорить именно о реформах, то скорее об изменении налогового администрирования с тем, чтобы сделать этот процесс менее трудоемким  для бизнеса, — продолжает аналитик. — Сегодня даже малое предприятие вынуждено сдавать множество форм и расчетов, а по количеству бухгалтеров на 1000 занятых мы, думаю, в мировых лидерах".

Вопрос не в ставках налогов, резюмирует Александров, а в возможности административного давления на бизнес. "Не раз приходилось слышать истории в духе "по запросу правоохранителей привезли грузовик документов", — сетует он. — Даже сама формулировка о том, что расходы должны быть "документально подтверждены и экономически обоснованы", ставит на первое место наличие соответствующей бумажки. Не добавляют простоты и постоянные перераспределения полномочий: за последние 10 лет взносы с заработной платы администрировали то страховые фонды, то налоговая. Сейчас опять и налоговая, и фонды. Так что резервы  в плане упрощения жизни предпринимателям — точно есть".

Заместитель директора аналитического департамента компании "Альпари" Дарья Желаннова, в свою очередь, считает, что налоговый режим в России, хоть и далек от идеального, все же самым сложным не является. "В нашей стране применяется плоская шкала НДФЛ в отличие, например, от США, где налоговая нагрузка исчисляется по прогрессивной шкале, — перечисляет она. — Основная ставка налога на корпоративную прибыль в России 20%, при этом Налоговый кодекс РФ предусматривает также "специальные ставки": для отдельных видов долговых обязательств — 0%, 9%, 15%; на доходы, полученные в виде дивидендов, — 0%, 9%, 15%; для иностранных организаций, доходы которых не связаны с деятельностью в РФ через постоянные представительства, — 10%, 20%; для ЦБ РФ — 0%.

Сергей Куликов

Потребители почти не пытаются самостоятельно защититься от монополистов, даже когда Федеральная антимонопольная служба (ФАС) уже установила правонарушение, жаловался на конференции "Тенденции развития конкурентного права России" начальник правового управления ФАС Сергей Пузыревский. Многие не хотят конфликтовать с нарушителями, объяснял он, а немногочисленные храбрецы не могут получить адекватного возмещения убытков, их практически невозможно посчитать, признавал Пузыревский.

Частные иски редко используются в антимонопольных делах, признавал ранее и замруководителя ФАС Андрей Цыганов.

Даже если суд подтвердил, что цена была монопольно высокой, не всегда понятно, какую же цену считать справедливой или рыночной, подтверждает Екатерина Леоненкова из "Яковлев и партнеры", а без этого нельзя обосновать и убытки потребителя. А если ущерб удалось установить, например, на основе доказательств ФАС, то нарушитель может оспорить эту оценку, добавляет она.

Должны быть альтернативные способы определения убытков, призвал Пузыревский: "Если невозможно четко и правильно определить размер ущерба, то нужно исходить из оборота товара, который продан с нарушениями". Можно законодательно установить ответственность нарушителя в 5-15% от объема продаж, предложил он, в пределах этой суммы истец сможет гарантированно получить компенсацию. Инициатива обсуждается в рабочей группе по развитию конкуренции при Агентстве стратегических инициатив, рассказал Пузыревский.

Около 40% наценки, которую устанавливает картель, изымается через административные санкции, приводит данные Американского антимонопольного института (AAI) партнер юридической фирмы Hausfeld LLP Эндрю Буллион. Таким образом, даже после привлечения к ответственности и уплаты всех санкций картели остаются в солидном плюсе, заключает он. Экстраполируя данные AAI на европейские картели, получается, что после уплаты штрафов участники сговора сохраняют от 15,5 млрд до 42 млрд евро ежегодно, оценивает Буллион. Для отдельных предприятий-заказчиков это может означать убытки, исчисляемые десятками миллионов евро, заключает он.

Подход, предложенный ФАС, поможет недобросовестным истцам, предупреждает антитраст-менеджер "Уралкалия" Азамат Абдульменов, им не придется ничего доказывать, достаточно будет сослаться на гарантированный ущерб в пределах 5-15% от суммы покупки. В США и Евросоюзе рассчитать убыток должен сам истец, рассказывает он, иногда с привлечением специалистов.

Инициатива ФАС приведет к увеличению административной нагрузки на компании, согласен старший научный сотрудник РАНХиГС Вадим Новиков, помимо 1-15% оборотного штрафа в бюджет придется выплачивать и гарантированный ущерб потребителю. Причем риск необоснованности таких требований велик, отмечает он, в России очень низкие стандарты доказывания.

Вопрос не в сложности обоснования размера убытков, просто мало кто хочет ссориться с контрагентами, считает партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Иван Смирнов, за иск ответчик может "перекрыть кислород".

Коммерсанты при взыскании убытков готовы выступить против доминирующего хозяйствующего субъекта на условиях анонимности или косвенно, говорит он, — такой подход реализован в Европе — либо присоединившись к групповому иску. В Евросоюзе регулятор взыскивает с нарушителя оборотный штраф, из которого формируется компенсационный фонд. После этого пострадавшие от картеля лица могут подать заявку на получение денег из фонда, документально обосновав свои расчеты. Чаще всего в открытую против монополий выступают мелкий бизнес и граждане, отмечает Смирнов.

Именно этим потребителям будет выгодно, если ответственность будет закреплена в законе, соглашается Пузыревский, особенно в случае массового иска. Разработка такого механизма предусмотрена "дорожной картой" развития конкуренции. Если не будет возможности определить ущерб, то сам по себе институт коллективных исков ничего не даст, предупреждает Пузыревский. Групповые иски редко заканчиваются судебным решением, чаще с истцами заключается мировое соглашение. О полной выплате ущерба в этом случае речи не идет, стороны сходятся на сумме с дисконтом, который может составлять порядка 90% от общего размера требований, рассказывает Абдульменов.

Сергей Титов