Вся мировая экономика и геополитика по-прежнему слишком завязаны на нефтяные цены. А нефтяные цены слишком зависимы от конкретных людей. Отставной офицер-десантник, президент Венесуэлы Уго Чавес выиграл всенародный референдум, который решал судьбу его президентства. Чавес остается президентом. На фоне заявлений финансового директора ЮКОСа Брюса Мизамора о возможности банкротства крупнейшей российской нефтяной компании в ближайшие дни, а также шиитского мятежа в Ираке, практически остановившего экспорт нефти из этой страны, победа Чавеса становится едва ли не единственным позитивным фактором на мировом нефтяном рынке.

Боливарианская Республика Венесуэла — небольшая страна на севере Южной Америки. Живет в ней около 25 миллионов человек. И никто не обращал бы на Венесуэлу ровно никакого внимания, если бы не три миллиона баррелей нефти в день, которые производит эта страна. Венесуэла занимает пятое место среди мировых экспортеров нефти.

В последние дни мировые цены на нефть, и без того побившие исторические рекорды, росли со скоростью доллар за баррель в день. Эксперты заговорили о возможности трехзначных цен — 100 долларов за баррель. Причем рост цен продолжался на фоне постоянных заявлений об уменьшении потребления нефти и об отсутствии дефицита предложения. Именно сочетание трех факторов — близости краха ЮКОСа, резкого обострения ситуации в Ираке и возможной досрочной отставки президента Венесуэлы — повергло рынок в паническое состояние. Трейдеры опасались, что, если Чавес проиграет, Венесуэла погрузится в политический хаос и прекратит поставки нефти на мировой рынок.

В результате экстравагантный президент маленькой страны, не обладающей ни ядерным оружием, ни сколько-нибудь существенным политическим весом даже в Южной Америке, не говоря уже о мире в целом, стал одним из гарантов глобальной мировой стабильности.

Казус Чавеса — свидетельство сохраняющейся предельной уязвимости мирового хозяйства и слишком большой зависимости глобальной экономики от субъективных факторов. Когда люди бен Ладена атаковали Америку 11 сентября 2001 года, их главной задачей было не просто уничтожить символы величия Америки и не просто продемонстрировать новый тип войны, но и спровоцировать глобальный хаос, причем не только социальный (всеобщий ужас перед угрозой терроризма, перед которым оказалась бессильна даже самая сильная держава планеты), но и экономический (крах авиационных компаний из-за боязни людей летать самолетами, резкий рост цен на нефть из-за угрозы терактов в главных нефтедобывающих странах, всеобщий спад из-за боязни инвесторов вкладывать деньги в экономику вследствие закритических политических рисков и т. д.). Хотя мировая экономика не впала в кризис и даже демонстрирует умеренные темпы роста, террористам отчасти удалось дестабилизировать основы ее существования. Нефтяной рынок, и без того сильно подверженный воздействию субъективных факторов вроде забастовок буровиков на нигерийских скважинах, теперь всецело находится во власти субъективизма.

В такой ситуации неопределенность судьбы ЮКОСа и попытки российских властей открыто играть акциями этой нефтяной компании не просто дестабилизируют один из ключевых мировых рынков, но и играют на руку международным террористам. Потому что если против самих террористических организаций вроде "Аль-Каиды" еще можно проводить военные спецоперации, то против глобального экономического кризиса, да еще и вызванного не собственно экономическими причинами, а политическими факторами, человечество бессильно.

Так что победа президента Венесуэлы Уго Чавеса на референдуме имеет для мира не меньшее значение, чем исход президентских выборов в США.

Но, если лидеру иракских шиитов Мухтаде ас-Садру и его армии удастся и дальше блокировать иракский экспорт нефти с помощью взрывов нефтепроводов и терминалов, если российские власти и дальше будут играть с ЮКОСом в кошки-мышки, заставляя компанию балансировать на краю пропасти, отставной десантник и стихийный социалист Уго Чавес в одиночку не сможет сдерживать от потрясений нефтяной рынок — а значит, и всю мировую экономику.