Уважаемые коллеги!

Приглашаем Вас принять участие в ежегодных ключевых мероприятиях "ПравоТЭК"!

Наша основная задача — информировать специалистов нефтегазовой, горнодобывающей и энергетической отраслей промышленности о происходящих изменениях в правовом и налоговом регулировании, организовывать и поддерживать диалог между специалистами компаний и регулирующими государственными органами, знакомить профессиональное сообщество с ведущими отраслевыми экспертами, содействовать обмену опытом и знакомству с правоприменительной практикой для решения конкретных задач на местах.

Ждем Вас на наших мероприятиях!

До встречи!

Виктор Нестеренко,

Председатель Оргкомитета Всероссийского форума недропользователей

Президент НОУ "Институт "ПравоТЭК"

conference.lawtek.ru
КОНФЕРЕНЦИИ ПРАВОТЭК
media.lawtek.ru
ВЫШЛИ В СВЕТ
КОНТАКТЫ

115054 Москва, ул. Зацепа, 23

Тел.:  +7 (495) 215-54-43

e-mail: info@lawtek.ru

Внимание!!!

Временно единый телефон ПравоТЭК +7 (495) 215-54-43

"Естественные монополии становятся еще более неестественными"

 

Известия

В пятницу Госдума в первом чтении приняла закон "О защите конкуренции", который призван стать основным нормативом в антимонопольной политике. Основные баталии еще впереди, но норматив может быть принят уже в декабре. Об этом, а также о том, с кем фактически борются антимонопольщики, обозревателю "Известий" Анне Калединой рассказал руководитель Федеральной антимонопольной службы РФ Игорь Артемьев.
- Почему на разработку законопроекта ушло больше года?
- Слишком много желающих подождать. Ряд крупных компаний прямо заявили, что закон противоречит их интересам. Думаю, что сопротивление и давление с их стороны на стадии рассмотрения Госдумой будут только возрастать.
- Каким образом компании могут оказывать давление на процесс прохождения законопроекта?
- Разными способами. Представители компаний лоббируют свои интересы в Госдуме, жалуются на нас президенту и правительству, устраивают PR-акции на радио и телевидении. Так что борьба идет и будет только усиливаться. Но если олигархические структуры добьются своего, закон будет изуродован. Это будет означать конец реформы.
- Что же так пугает крупные компании?
- Во-первых, по нашему замыслу закон в полной мере распространяется на естественные монополии. Во-вторых, компании хотят, чтобы в законе определение товара сузилось вплоть до того, чтобы считать товаром только то, что продается в магазине с этикеткой. В-третьих, конечно же, штрафы (могут возрасти в 1000 раз. — "Известия"). Это очень трудный закон: там используется множество экономических определений. Человеку, незнакомому с этой спецификой, просто будет трудно понять. А тут придется разбираться в том, что такое "справедливая рыночная цена". Это понятие ничего не скажет человеку, незнакомому со стандартами GAAP. И на этом обязательно попытаются сыграть монополисты. Знаете, какая у них мечта? Чтобы закон о конкуренции был принят, а закон о штрафах так бы и остался на бумаге.
- А что сейчас происходит с законом о штрафах?
- Его рассмотрение правительством было отложено, и только благодаря вмешательству председателя правительства закон, вероятно, будет рассмотрен правительством летом. В правительстве есть мнение, что такие штрафы отпугнут западных инвесторов.
- Может, мы просто переносим свои психологические проблемы на западных инвесторов? Тому же Биллу Гейтсу его монополизм влетает в копеечку, но он платит.
- Совершенно согласен. На Западе понимают, что за все надо платить. А у нас еще совсем недавно ногами открывались двери во властные кабинеты. Ведь кто такие олигархи? Те же монополисты, только приблизившиеся к власти.
- В вашем варианте содержатся все рычаги, чтобы бороться с монополизмом, или необходимы еще добавления?
- В идеале нужно ввести еще некоторые пункты. В Европе и Америке антимонопольные органы — это силовые структуры, занимающиеся оперативно-розыскной деятельностью. Мы на это не претендуем. Сейчас нам было бы очень важно улучшить отношения и усилить совместную работу с Евросоюзом, чтобы контролировать сделки, которые заключаются за рубежом и влияют на российский рынок. И вообще нам надо учиться лучше разбираться в глобальных рынках. Это направление на ближайшие 10 лет будет приоритетным.
- А если говорить о приоритетах ФАС, вам не кажется, что служба по большому счету борется с государством, так как везде где оно, там и монополизм?
- Мы боремся не с государством как с институтом, а с одной из разновидностей государства, а именно государственно-монополистическим капитализмом. Мы против развитого социализма в экономике. Это в СССР было высшей доблестью сконцентрировать все рычаги наверху, сложить в одни руки и создать горизонтальные и вертикальные интегрированные структуры. Мы против того, чтобы госкомпании, аффилированные с чиновничеством, правили бал в экономике. Такая форма делает экономику неэффективной. В конечном итоге Россия может оказаться в закоулках третьего мира.
- Но в последний год государство как раз увеличивает свое присутствие в бизнесе?
- Трудно сказать. С одной стороны, количество государственных унитарных предприятий сокращается, а частных растет. С другой — естественные монополии, такие как "Газпром", укрепляются, становятся, на мой взгляд, еще более неестественными. А РАО "ЕЭС" реформируется и готовится по сути к ликвидации, как естественная монополия. Создается впечатление, что мы движемся в различных направлениях в разных секторах экономики. А сумма сил, направленных в противоположные стороны, равна нулю. Сейчас важно определиться: собираемся мы открывать экономику и вступать в ВТО или дальше будем строить закрытую экономику. А тогда будет легко решить и конкретные вопросы: продавать Связьинвест или нет, сохранить под стратегическим контролем государства "Газпром", как это сейчас решено, или изменить ситуацию.
- Увеличив свою долю с 39 до 51% в "Газпроме", государство, похоже, уже определилось с направлением? Кстати, вы дали разрешение на эту сделку?
- У нас ходатайства пока нет. Но я уже говорил, что никакой проблемы с разрешением с нашей стороны не будет. Если государство хочет иметь контрольный пакет в "Газпроме", то никто ему это запретить не может. Антимонопольное законодательство тут ни при чем. "Газпром" как был естественной монополией, так ею и останется.
- И, по вашему мнению, это правильно?
- Мы делали большой доклад на совете по конкурентоспособности при премьере правительства о том, что прямое государственное участие в бизнесе должно быть максимально ограничено в течение трех-четырех лет. Мое личное мнение: в руках государства должны оставаться только часть оборонной промышленности и естественно-монопольный компонент. В газовой отрасли — это труба, в транспортной — рельсы, мосты, тоннели, в энергетике — электрические сети. Только при таком подходе и публичной форме компаний может быть обеспечен недискриминационный доступ к ресурсам. Иначе получается, что компании, которые в силу исторических обстоятельств "сели" на эти трубы, шпалы и рельсы, создали частные монополистические структуры. Я уверен, что бизнес во всех отраслях может быть конкурентным.
- Вы считаете, что это возможно в ближайшее время?
- Мой прогноз такой — проблем будет множество, но реформы электроэнергетики и железнодорожного транспорта состоятся и достигнут результата. Последствия реформирования дальней и междугородней связи мы увидим уже в ближайшее время. А вот реформу "Газпрома" я в ближайшем будущем не вижу.
- А хотя бы правила недискриминационного доступа к трубе смогут улучшить ситуацию?
- Конечно, они улучшат положение дел для независимых производителей. Это хорошо видно на примере энергетической отрасли. Подписал глава правительства новые правила — и мы наблюдаем хорошую правоприменительную практику. Судам стало проще трактовать, что является недискриминационным доступом. Но какие бы прекрасные правила мы ни подготовили, неотлаженная необходимым образом госмашина и решение конкретных высших менеджеров могут все перечеркнуть. Нынешние правила недискриминационного доступа в газовой сфере написаны в 1997-98 годах. Практика показывает, что они себя не оправдывают, и дискриминация процветает. Сейчас совет директоров "Газпрома" в лице Дмитрия Медведева признал необходимость изменения правил доступа к трубе.
- А что изменится для независимых производителей?
- Главная задача — сделать доступ к трубе максимально технологичным. Взять хотя бы технические условия подключения. Сейчас они часто выдаются на 1-2 года. А мы говорим, почему нельзя увеличить срок до 10 лет? Нет, необходимо обновлять разрешение каждые два года, а это рождает коррупционный потенциал. К тому же нынешний подход сдерживает инвестиционный процесс, так как инвестор не решается вкладывать средства, которые окупятся, к примеру, через 8 лет, если видит перспективу только на 2 года.
- А вы обращаете внимание на то, что в совет директоров различных компаний входят высокопоставленные чиновники?
- Безусловно. По закону мы должны следить за аффилированностью, определением группы лиц, одно из которых включает и членство в совете директоров, в том числе и госчиновников. Считаю, что присутствие чиновников в управленческих структурах оправданно только в компаниях, относящихся к естественным монополиям или олигопольным структурам, которые нуждаются в радикальных реформах. Это необходимо, чтобы не позволить некоторым крупным компаниям паразитировать на имуществе, доставшемся в силу определенных исторических процессов.
- А есть ли у вас рычаги воздействия на локальные власти, которые зачастую из своего положения делают хороший бизнес, торгуя льготами и преференциями?
- У нас есть в действующем законе статья, которая не допускает предоставление необоснованных льгот или преференций отдельным компаниям. За последние 10 лет 52% всех возбужденных антимонопольными органами дел относилось к искам против чиновников. Примеров множество, когда локальный орган власти учреждает компанию, вливает в нее деньги и предоставляет льготные условия при договоре аренды. Другие компании в таких условиях просто уходят с рынка. Результат макроэкономики — развал рынка, падение темпов роста в регионе. А сама компания процветает. Но ликвидировать ее мы не можем — только оштрафовать за недобросовестную конкуренцию. Ликвидировать компанию могут только местные власти, которые этого не делают, так как зачастую ее собственниками являются их родственники.
- А что для вас вообще первично — защита интересов бизнеса или потребителя?
- Мы защищаем рынки, но в конечном счете мы на стороне потребителя. Сплошь и рядом интересы производителей и потребителей вступают в противоречие. Правильный тезис о защите отечественного производителя иногда приводит к обратному результату. Вот вводятся квоты на импорт мяса, и наш производитель повышает цены на внутреннем рынке. В таких случаях полученные доходы могут вывозиться за рубеж, а не направляться на улучшение качества продукции. Поэтому потребитель страдает дважды. Мы выступаем против такого непродуманного протекционизма.

 

 

в начало

 

 

ПРАВОВЫЕ НОВОСТИ
СУДЫ И СПОРЫ
ОТРАСЛЕВЫЕ НОВОСТИ
ОТСТАВКИ И НАЗНАЧЕНИЯ
МОНИТОРИНГ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА